«Ой, недаром я не хотела Настю в невестки! Недаром… Будто чувствовало мое сердце… Или же на ней мир тогда сошелся, сынок?»- причитала Арина.
«Опомнись мама! Еще, не дай Бог, Настя услышит! Ей и так тяжело. И Ангелинку разбудить можешь. Разве от беды кто-то застрахован?» – сказал Иван, обдав мать укорительным взглядом.
Арина ничего не хотела слышать. Не такой невестки она желала! Кто эта Настя? Появилась в их доме без приданого, без образования. Из многодетной бедной семьи. А теперь – еще и эта беда, когда после тяжелых родов Настя ослепла… Он хотя бы представляет, какова жизнь с незрячей? Кто поухаживает за ним, накормит? Кто за дочкой глядеть будет?
— Я слышала все, что мать говорила, Ваня. Не хочу быть помехой в вашем доме. Отведи меня с дочкой к моим родителям. Господи, за что ты со мной так? – по бледном лице Насти горошинами покатились слезы.
Иван нежно обнял жену. Успокоил: она очень ему нужна! Вообще, он жизни не представляет без нее, без их дочери: «Ты непременно вылечишься, любимая. Терять надежду никогда нельзя».
Настя начала жить в другом мире. Мире, где нет солнышка, красочных цветов осени, где она не знает, когда наступает день и приходит ночь. В котором грустно и страшно…Однако постепенно Настя научилась самостоятельно готовить еду, убирать, ухаживать за Ангелинкой. В свободное время во всем помогал ей Иван, а на выходные наведывалась мама с сестрой. Только Арина, перегородив двор, больше не хотела их видеть. Заперла на замок ворота и свое сердце.
– Будет знать Иван, как мать родную не слушать. А мне о дочери позаботиться надо, – объясняла соседям.
Как-то собралась Настя на рынок. Хотела впервые сделать это самостоятельно. Тем более, что рынок недалеко от их дома. Представила, как удивится Иванушка, когда за ужином она ему об этом расскажет! Уже вывезла за ворота Ангелинку в коляске, как вспомнила, что забыла надеть малышке перчатки, и повернула к дому.
Из-за ограды зорко наблюдали за ней лукавые глаза свекрови. «Ишь, какая гордая эта Настя! Даже о помощи не просит! – ужом подкралась к ней злая мысль. И через мгновение в ее руках уже была белая трость, которую Настя оставила возле коляски. Ехидная улыбка искривилась на устах Арины, когда следила, как Настя искала палочку.
Дрожащими пальцами ощупывала тележку, дочь, ворота. Перебирала в траве веточки старого ореха, обломанные ветром. А потом вытерев слезы из незрячих глаз , шаг за шагом, двинулась с коляской…
Вернувшись с тяжелыми пакетами, снова стала ощупывать все у своих ворот… Ивану Настя сказала, что потеряла трость на рынке.
– Не расстраивайся! Другую купим. В конце концов, скоро она вообще не будет тебе нужна. Через неделю поедешь на операцию, дорогая, – как всегда успокаивал ее Иван.
И вот она в клинике. Позади операция.
– Все должно быть хорошо. Через два дня снимем вам повязку, — Настя почувствовала на голове теплые руки профессора. Незримый клубок подкатился ей к горлу : целых два дня! Теперь это было так много! Ей не верилось: неужели она снова будет видеть? Три года лечения были безрезультатными. Страшно подумать, что она еще не видела своей дочери…
Счастье сына, которое, как солнце после непогоды, осветило их дом, кажется, разозлило Арину. Ее раздражало, как повеселевшая Настя засевает цветник, как вместе с Иваном они высаживают вишни…
Заброшенный же двор Арины напоминал брошенного ребенка-сироту. Но она не очень переживала: хорошо, что дочка ее, где-то там, в Испании, хорошо устроилась, скоро деньги присылать будет, тогда и возьмется Арина за порядок. Сделает евроремонт в своей половине – все завидовать будут!
Галина и вправду сначала передавала матери разные пакеты, переводила средства. Арина наряжалась в импортную одежду, хвасталась соседям — это Галины подарки.
И неожиданно, в одночасье, как-то поникла Арина. Посерело ее когда-то румяное лицо, опустились плечи и вовсе не стало сил. Часто болела голова. Иногда даже за хлебом трудно было ей сходить.
— Вижу недомогаете вы, мама. Откройте ворота. Сколько сердиться будем? И главное: за что? Мы же не чужие! – через стену новой каменной ограды сказал как-то Иван.
– Нет, мы давно чужие. И не нужна мне никакая ваша помощь. Скоро Галя моя приедет, – сказала, как отрезала Арина. А сердце заныло от обиды, от ощущения разбитости, ненужности: где же ее дочь? Почему забыла о матери? Давно вестей не подает.
Однажды заметила Арина черные пятна на листьях жасмина. Удивилась: что бы это было? Глянула в высь. Черные пятна появились и на белых облаках, на голубизне неба и верхушках деревьев…
– У вас – глаукома тяжелой степени. Нужна срочная операция. Иначе можете потерять зрение», – предостерег ее доктор, когда Арина наведалась в поликлинику.
Она не слишком поверила этим словам. Мало ли что говорят врачи! Тем более, на операцию нужны немалые средства… Конечно, дети ей бы помогли. Еще и хорошего специалиста знают. Того, что Настю оперировал. До сих пор на прием к нему ездит. Но как же она к ним с такой просьбой пойдет? Нет, жалеть ее не нужно! Может, Галя все-таки приедет?
Темные пятна перед глазами стали появляться чаще, все вокруг расплывалось, болели глаза. Арина решила сходить в аптеку за обезболивающим. На улице начал накрапывать дождь. В такую сырую погоду зрение особенно подводило. Теперь Арина не могла себе представить, как жила Настя, когда ослепла. Еще и всякую работу в доме и возле дома выполняла!
Хорошо, что до аптеки уже недалеко. Вот и это перекресток. Закружилась голова…Арина успела услышать, как кто-то закричал: осторожно! Как заскрипели колеса машины…Сильная боль резанула ее тело. А потом наступила – темнота.
Очнулась Арина в больничной палате. Горькие слезы покатились из глаз, когда увидела возле себя сына и Настю с внучкой.
— Прости меня, доченька. Знаю: это – Божья кара за то, что забрала когда-то у тебя трость. Какой же ничтожной я была! Оставьте меня, не приходите больше! Кто я вам после этого?
Напряженная пауза зависла в воздухе.
– Вам нельзя волноваться, мама. Успокойтесь. Теперь все будет хорошо. Мы же – свои, родные. Разве не так? Подойди ближе, Ангелиночка. Скажи, что-нибудь хорошее бабушке, — сказала Настя.
Красавица-внучка смотрела на Арину карими глазами и на душе от этого стало ей легко и тепло…
