Еще немного и наступит настоящая весна. Скоро зазвенят ручьи, начнет пригревать солнышко и всем станет веселее на душе… Но не всем.
Молодая симпатичная женщина, медленно идет к сельскому кладбищу. Идет и в будни и в праздники, а сегодня уже второй раз — попросить прощения у своего покойного мужа. Возможно в последний раз, потому что завтра ей вынесут приговор…
Они поженились юными – Люба и Василий. Очень красивая пара. Познакомились они случайно, в городе. Василий потом Любу в село-то и переманил. Свадьбу сыграли достойную, всё село пело и гуляло, аж три дня.
Родители не могли нарадоваться такой идилии. Поселились молодожёны в селе, в доме у Василия.Молодые супруги были трудолюбивые. Люба, хоть из городских, но работы вовсе не боялась. Не смущало её и то, что она идёт в невестки, в чужой дом, в чужом селе. Совсем молодая она тогда была, хрупкая словно весенний цветок. Но за все бралась уверенно, все умела, а если что, то быстро схватывала.
Быстро нашла общий язык с родителями Василия. Вообщем, все шло просто замечательно. Больше всего, ей нравилось готовить. Василий, также был парнем моторным – во дворе порядок, огороды вспаханные, сенокосы скошенные, словом, настоящий хозяин.
Рабочие дни в селе проходили быстро. Годовщину свадьбы Люба с Василием праздновали уже не сами, а с маленькой дочкой, которую назвали в честь матери Василия – Лесей. А через два года родился сынишка Максим. Люди втихаря, даже завидовали этой счастливой семье.
Может зависть и наделала вскоре бедствия в семье – кто знает?
Как-то раз, подавая сено на чердак, внезапно стало плохо Васиному отцу. Вызвали скорую, но пока она в село доехала, мужчина умер. Впоследствии врачи установили причину смерти — инсульт. Смерть отца, а потом болезнь матери Василия, подкосили сына. И когда мать совсем слегла, он начал заглядывать в рюмку — все чаще и чаще.
Люба билась как рыба об лед, чтобы не допустить, чтобы ее любимый стал алкоголиком, но ничего поделать не могла. На ее уговоры, крики и слезы, он лишь грубо ругался и уходил из дома.
Однажды Василий прибежал домой какой-то весь сам не в себе. Прямо порога набросился на Любу и давай ее молча и безжалостно избивать. Тот день стал началом ужаса в семье. С тех пор в их доме драки стали закономерностью. Видимых причин не было.
Люба не давала ни единого повода для ревности и вообще, такую на руках надо носить, но водка или злые завистливые языки сделали свое дело. Бедную женщину никто не мог уберечь. Мать Василия, видя все это, лежала и только рыдала от отчаяния в подушку. Дети, еще маленькие, плакали по углах дома, куда забивались, как те беспомощные зверьки.
Родители Любы о том, что происходит в семьи дочери не знали. Нет, конечно же они они знали, что их зять начал закладывать, но то, что он дошёл до рукоприкладства, не могли даже и представить.
В те годы у людей еще мобильников не было, а Люба от родителей все тщательно скрывала. Она уже начала в церковь ходить, да Богу молиться, чтоб Он чтобы вернул её мужа к прежней жизни, которого она все еще, не смотря ни на что любила и надеялась на лучшее.
Однако, по селу пошел слух, дескать, плач да крики в доме. Соседи стали замечать синяки да ссадины на руках у Любы. Отнекиваться было бесполезен и страшная правда дошла до родителей Любы.
Но было уже поздно. Перед самым их приездом, Василий снова пришел пьяный и снова поколотил Любу, а затем, открыл подвал и приказал лезть туда, потому что если не послушается – застрелит. Люба от безысходности покорилась. Василий поставил ружье в угол комнаты, а сам сел над подвалом, чтобы женщина оттуда не убежала.
В подвале Люба просидела около двух часов. В легкой кофточке, успела сильно замерзнуть. А когда услышала, что Васька захрапел, решила потихоньку выбраться из подвала. Она была уверена — муж спит крепко. Но когда выбралась наверх, поняла, что ошибалась. Мужчина сорвался с места…
Она не помнит, как схватила ружье и как нажала на спусковой крючок. В глазах осталась только одна мутная картина — Василий лежит посреди кухни, а вокруг кровь. А потом полно людей в доме, суета. Она даже похорон не помнит. Все казалось дурным сном, но никак не удавалось проснуться.
Соседи и даже мать Василия, которую в суды возили на инвалидной коляске, свидетельствовали в пользу Любы. Она ни в чем не виновата. Если бы не убила его, он бы убил ее. У нее маленькие дети.
Любу оправдали. Приговор она слушала со стеклянными глазами. Плакать было уже не в силах. Суд вынес условный приговор, учитывая все показания свидетелей. Люди на селе её понимали и простили, а она сама себя нет.
И дальше чуть ли не каждый день, ее можно видеть на кладбище. Она носит цветы, плачет над памятником мужа и снова, снова прохожие слышат ее отчаянные рыдания: «Прости, мне, прости … Если слышишь …»